Игра Льва - Страница 98

Отсутствовал и Джордж Фостер — он находился в клубе «Конкистадор», и возможно, останется там надолго. А кроме него и Теда, за столом не хватало еще Ника Монти.

Джек Кениг начал совещание с того, что предложил нам почтить минутой молчания память Ника, Фила, Питера, двух федеральных маршалов, находившихся на борту «боинга», Энди Макгилла из команды спасателей, Нэнси Тейт, дежурного офицера Мег Коллинз и всех жертв рейса 175.

После минуты молчания Джек объявил совещание открытым — часы показывали ровно восемь. Первым делом Джек представил джентльмена, сидевшего слева от него:

— На нашем совещании присутствует Эдвард Харрис из ЦРУ.

Вот так. А мне казалось, что Джеку будет достаточно сказать: «Это Эдвард Харрис, вы сами знаете, откуда он».

— Мистер Харрис работает в отделе по борьбе с терроризмом, — добавил Джек.

А еще эти парни из ЦРУ, в отличие от агентов ФБР, всегда пользуются полными именами. То есть не Эд, а Эдвард Харрис. Похоже, Тед Нэш был исключением из этого правила, и у меня мелькнула блестящая мысль назвать его при следующей встрече Тедди.

Надо сказать, что я обычно не присутствовал на совещаниях подобного уровня, да и Кейт тоже. Но поскольку мы были свидетелями и участниками произошедших событий, по поводу которых и собрали совещание, то решили пригласить и нас с Кейт. Не знаю, хорошо ли это.

Тем временем Джек Кениг начал свою речь:

— Как уже знают некоторые из вас, вчера в Вашингтоне было принято решение сделать короткое заявление для средств массовой информации и показать по телевидению фотографию Асада Халила. В заявлении говорится только то, что он подозревается в международном терроризме и разыскивается федеральными властями. Никакого упоминания о рейсе сто семьдесят пять. Заявление и фотография появились вчера в одиннадцатичасовых «Новостях» — некоторые из вас могли это видеть. А сегодня заявление и фотография появятся в газетах.

Все молчали, а капитан Штейн, решив продемонстрировать, что он здесь тоже начальство, объявил:

— Мы создаем оперативный штаб на двадцать шестом этаже. Все, кто задействован в этом деле, переедут в помещение штаба и заберут с собой необходимые документы. Все, что имеет отношение к делу, будет поступать туда — документы, фотографии, карты, вещественные доказательства и все такое прочее. Впредь до дальнейших указаний сотрудники ОАС смогут присутствовать только в трех местах: в оперативном штабе, в постели или на задании. Однако не торчите подолгу в постели. — Капитан оглядел присутствующих и добавил: — Отлучаться можно только в том случае, если кому-то понадобится присутствовать на похоронах. Вопросы?

Вопросов ни у кого не было, и он продолжил:

— Конкретно для этого дела в ближневосточный отдел будут откомандированы пятьдесят агентов из различных спецслужб. Еще около сотни мужчин и женщин будут заниматься этим делом на территории Нью-Йорка плюс несколько сотен агентов по всей территории США и за границей.

И так далее.

Следующим взял слово лейтенант Майк О'Лири, из отдела разведки Департамента полиции Нью-Йорка. Он сказал несколько слов о Нике Монти, который служил в разведке, и, по ирландской традиции, рассказал забавный случай из его жизни, который, возможно, сам и придумал.

Мало у каких полицейских организаций имелись собственные разведывательные службы, но Нью-Йорку, с его бурной политической жизнью, просто необходимы были подобные подразделения. Разведывательный отдел Департамента полиции Нью-Йорка был создан в двадцатых годах, во время так называемой «красной опасности». Его сотрудники охотились за местными коммунистами, а тем даже нравилось, что ими занимается полиция. Больше на них никто не обращал внимания, ну разве что ФБР.

За многие годы деятельность отдела изменилась, и в настоящее время разведчики недолюбливали сотрудников ОАС, считая их конкурентами. Однако Майк О'Лири заверил присутствующих, что его организация будет самым тесным образом сотрудничать с нами. Но я-то нутром чуял, что если его люди ухватятся за какую-то ниточку, то мы об этом никогда не услышим. Правда, если быть честным до конца, если за ниточку ухватится ФБР, то и О'Лири никогда не услышит об этом.

Лейтенант О'Лири благословил нас всех и сел. Ирландцы еще те болтуны. В том смысле, что вы знаете, что они лгут, они знают, что вы знаете о том, что они лгут, однако продолжают лгать с такой убедительностью и энергией, что некоторые даже начинают им верить.

Следующей была очередь Роберта Моуди, начальника отдела детективов Департамента полиции Нью-Йорка. Он сказал:

— Мои детективы будут держать глаза и уши открытыми, хотя v них полно и своих дел, но я уверяю вас, что четыре тысячи мужчин и женщин будут постоянно носить с собой фотографию предполагаемого преступника, а все, что выяснят, они тут же сообщат в оперативный штаб.

Я подумал, что и этот парень несет чушь.

Свое выступление Моуди закончил словами:

— Если он находится в одном из пяти районов Нью-Йорка, то у нас есть хороший шанс узнать об этом, и мы его возьмем.

Подтекст этих слов был таков: мы утрем нос федералам и возьмем Халила, а они узнают об этом из утренних газет.

Капитан Штейн поблагодарил Моуди и добавил:

— Я также получил заверения комиссара полиции в том, что перед выходом на дежурство все полицейские в штатском будут проходить инструктаж. Сегодня комиссар проводит совещание со всеми начальниками полиции соседних округов и городов с целью заручиться их поддержкой. А это означает, что свыше семидесяти тысяч представителей правоохранительных органов будут заняты поисками одного человека. Предстоит самая крупная в истории Нью-Йорка охота на преступника. Основное внимание мы уделим ближневосточным общинам. — С этими словами капитан Штейн передал слово Габриелю Хейтаму.